 |
 |
 Лишённые звания "Герой Советского Союза"
Меснянкин (Мяснянкин) Пётр Константинович – командир орудия 1285-го стрелкового полка 60-й стрелковой дивизии 18-го стрелкового корпуса 65-й армии Центрального фронта, красноармеец. Родился в 1919 году в деревне Комякино ныне Иванинского района Курской области в крестьянской семье. Русский. На фронте в Великую Отечественную войну с июня 1941 года. В ноябре 1941 года при выходе из окружения красноармеец Меснянкин (Мяснянкин) попал в плен к гитлеровцам. В начале 1942 года он совершил побег из Орловской тюрьмы и прибыл в родную деревню Комякино Курской области, где служил в полиции - помощником начальника полиции, следователем мирового суда при районной управе, а с декабря 1942 года одновременно исполнял обязанности начальника полиции. В марте 1943 года, после изгнания фашистов, мобилизован в Красную Армию и постановлением Военного совета 60-й армии за сотрудничество с врагом направлен в штрафную часть сроком на три месяца. Наказание отбывал в 9-й отдельной армейской штрафной роте. Досрочно освобождён, но при возвращении в часть вновь направлен по указанию работников «Смерш» в 263-ю отдельную армейскую штрафную роту. После освобождения воевал в 1285-м стрелковом полку 60-й стрелковой дивизии 65-й армии. Командир орудия 1285-го стрелкового полка (60-я стрелковая дивизия, 18-й стрелковый корпус, 65-я армия, Центральный фронт) красноармеец Пётр Меснянкин с вверенным ему орудийным расчётом 17 октября 1943 года в числе первых на подручных средствах переправился через реку Днепр в районе посёлка городского типа Радуль Репкинского района Черниговской области Украины, закрепился на правом берегу Днепра, подавил с бойцами расчёта несколько вражеских огневых точек, чем способствовал переправе других подразделений 1285-го стрелкового полка на плацдарм. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 октября 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм красноармейцу Меснянкину Петру Константиновичу присвоено звание Героя Советского Союза. После войны П.К. Меснянкин продолжил службу в армии. Стал офицером, окончив 3-е Ленинградское артиллерийское училище. Командовал учебным взводом 690-го артиллерийского полка 29-й отдельной гвардейской стрелковой латышской бригады. 5 апреля 1948 года лейтенант Меснянкин П.К. арестован в столице Латвии – городе Рига. На основании постановления Особого совещания при Министерстве Государственной Безопасности (МГБ) СССР от 21 августа 1948 года по статье 58-16 Уголовного кодекса РСФСР он направлен в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июля 1949 года за действия несовместимые со званием орденоносца Меснянкин Пётр Константинович лишён звание Героя Советского Союза и всех государственных наград. В 1954 году досрочно освобожден из лагеря. На основании постановления Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1955 года судимость снята. Дальнейшая судьба, отважного участника форсирования Днепра, бывшего Героя Советского Союза П.К. Меснянкина (Мяснянкина) неизвестна... _______________________________________
«...5 апреля 1948 года в Риге был арестован и срочно этапирован в Москву командир взвода 690-го артиллерийского полка Герой Советского Союза лейтенант Пётр Меснянкин. В Главном управлении контрразведки МГБ СССР ему предъявили обвинение в измене родине, выразившейся в том, что он, как происходивший из семьи кулака, сдался в плен немцам и сотрудничал с ними на территории временно оккупированной Курской области. Согласно обвинительному заключению, утверждённому 29 июля 1948 г. заместителем министра госбезопасности генерал-лейтенантом Огольцовым, «проживая в деревне Комякино Иванинского района Меснянкин занялся восстановлением своего прежнего кулацкого хозяйства, вселился в ранее конфискованный у них дом, вызвал к себе родственников, а в феврале 1942 года добровольно поступил на службу в немецкие карательные органы» (Надзорное производство Главной военной прокуратуры (ГВП) № 16800/48, с. 15-18). Вначале он служил помощником начальника полиции, следователем «мирового суда» районной управы, а затем некоторое время одновременно исполнял обязанности начальника иванинской районной полиции Курской области, имевшей тогда полицейский аппарат численностью до 80 человек. Далее в обвинительном заключении утверждалось, что Меснянкин с помощью подчинённых ему полицаев: «...производил обыски, отбирал у местных жителей продукты и вещи, арестовывал советских граждан, подвергал их допросам и проводил профашисткую агитацию; отобранное у колхозников имущество передавал через «мировой» суд возвратившимся в район кулакам; выдал немецким карательным органам 10 коммунистов и комсомольцев, в отношении которых проводил следствие; принимал участие в расстреле бывшего председателя колхоза коммуниста Рассолова. За несколько дней до ухода немцев Меснянкин бежал из деревни, прибыл в Курск, где явился в военкомат, выдал себя за другое лицо, жителя Харькова, и был мобилизован в Красную армию. В ходе следствия Меснянкин свою вину признал, но утверждал, что наказание за содеянное уже отбыл в штрафной части и, кроме того, на всех допросах категорически отрицал свое участие в расстреле Рассолова. Дело в суд направлено не было и на основании постановления особого совещания при МГБ СССР от 21 августа 1948 года за совершение преступления, предусмотренного ст. 58-16 УК РСФСР, Меснянкин был помещён в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет. На первый взгляд дело «чистое» и не вызывает сомнений в обоснованности осуждения - должность Меснянкин у немцев занимал значительную, сам вину в содеянном не отрицал, около двадцати допрошенных в ходе следствия свидетелей также подтвердили это обстоятельство. И всё же при изучении материалов этого дела складывается впечатление, что следователи МГБ СССР умышленно не направили его в суд. В реальности не всё было так однозначно и гладко, как о том утверждалось в фабуле обвинения. Версия произошедшего в изложении самого Меснянкина, в его многочисленных письмах, направленных Сталину и другим руководителям страны из Воркутинского лагеря, несколько отличается от официальной. Меснянкин писал в своих жалобах и заявлениях о том, как в 1941 году сражался под Смоленском, участвовал в освобождении Ельни, как с остатками своей части при попытке выхода из окружения был пленён, через два месяца совершил дерзкий побег из Орловской тюрьмы и добрался до родного села, в котором не был более десяти лет. Там, не имея средств к существованию, действительно поступил на работу в полицию. Но не зверствовал, а, наоборот, арестовывал, по его утверждению, лишь полицейских и старост, которые бесчинствовали по отношению к местным жителям. После освобождения района частями Красной армии не бежал из села, как это утверждало следствие, а был арестован и допрошен в особом отделе соединения. Там он всё правдиво рассказал, покаялся и был направлен в Курский горвоенкомат. А вскоре за совершённое преступление, выразившееся в сотрудничестве с фашистами, постановлением военного совета 60-й армии Меснянкин был направлен в штрафную часть и в течение 2 месяцев отбывал наказание в 9-й отдельной армейской штрафной роте. За проявленный героизм его досрочно освободили и направили для дальнейшей службы в 65-ю армию. Но здесь был свой «Смерш». Работники отдела контрразведки почему-то решили, что Меснянкин недостаточно искупил вину перед Родиной. И его вновь направили на верную смерть - в 263-ю отдельную армейскую штрафную роту. Но Меснянкин выжил и на этот раз, хотя в первых рядах шёл под вражеские пули. После освобождения он продолжал воевать героически, рвался в бой не ведая страха, трижды был ранен, первым в 1285-м полку стал Героем Советского Союза... Приведём выдержки из одного лишь письма Петра Меснянкина на имя министра вооруженных сил маршала Василевского: «За время своей службы у немцев я никогда не притеснял советских граждан и не применял к ним никаких мер репрессий, наоборот, всей своей работой я старался смягчить участь наших людей... руки мои не запятнаны кровью и на моей совести не лежит ответственность за издевательства над советскими гражданами... В феврале 1943 года, немедленно после освобождения нашей местности от немцев, я прибыл к командованию воинской части и чистосердечно рассказал о себе и своей предательской деятельности при немцах. Меня задержали и направили в особый отдел воинской части, но после моего допроса и допроса местных жителей нашего района, я был освобождён и направлен в Курский горвоенкомат... После трехнедельного пребывания на переднем крае, меня по постановлению военного совета 60-й армии, за прежнюю службу у немцев, направили на 3 месяца в 9-ю отдельную армейскую штрафную роту для искупления своей вины перед Родиной. Своё назначение в штрафную роту я воспринял как заслуженное мною наказание. И решил умереть или победить врага... Приказом военного совета 60-й армии, зачитанным перед строем личного состава, меня досрочно освободили из штрафной роты и направили для дальнейшей службы в 65-ю армию. Однако здесь меня снова направили на один месяц в штрафную роту за прошлую службу у немцев. Снова я принял это как должное и ценой личной отваги и мужества старался искупить свой позорный поступок... Я верил и надеялся, что Родина простит мне мое преступление. Ибо я кровью своею и боевыми делами искупил свою вину...» (Надзорное производство ГВП № 16800/48, с. 48-50). Но Родина не простила. И в августе 48-го вновь направила Меснянкина в лагеря за те же грехи прошлых лет. И опять во внесудебном порядке... Меснянкин, конечно, совершил преступление. Но вправе ли было государство неоднократно наказывать его за одни и те же действия, имея в виду, что он уже дважды побывал в штрафной роте? Главная военная прокуратура неоднократно проверяла этот и другие доводы Меснянкина, изложенные в его жалобах, - в 1949, 1955, 1956, 1958, 1967, 1979 и 2001 годах. И всегда в заключениях военных прокуроров однозначно утверждалось, что он был осуждён обоснованно. И всё-таки материалы дела свидетельствуют, что к таким выводам прокуроры приходили не без сомнений, понимая, что отдельные детали и эпизоды нуждаются в дополнительной проверке. Так, 10 марта 1955 года военный прокурор Главной военной прокуратуры майор Расторгуев, рассмотрев архивно-следственное дело № М-1548, пришёл к правильному выводу, что эпизод обвинения Меснянкина, связанный с его участием в расстреле Рассолова, «материалами дела не доказан», а в остальной части обвинение по ст. 58-16 УК РСФСР является обоснованным. Вместе с тем, довод П. Меснянкина о том, что за совершенное преступление он уже отбыл наказание в штрафной роте, военный прокурор счёл несостоятельным, «так как в штрафную роту он направлялся не по приговору суда, а по приказу командования» (Надзорное производство ГВП № 16800/48, с. 94). Вряд ли этот довод является бесспорным. В 67-м году в заключении Генеральной прокуратуры СССР, подписанном М. Маляровым, говорилось: «В ходатайстве о восстановлении в звании Героя Советского Союза Меснянкин утверждает, что за службу у немцев он наказан дважды... что материалами дела не подтверждается. Установлено, что Меснянкин свою службу у немцев скрыл, что дало ему возможность в 1943 году вновь поступить на службу... В личном листке по учёту кадров Мяснянкин изменил свою фамилию на «Меснянкин», выдал себя за уроженца гор. Харькова, скрыл свое пребывание на оккупированной территории...» (Надзорное производство ГВП № 16800/48, с. 141). В 1979 году помощник главного военного прокурора генерал А. Воробьёв в ходе очередной проверки этого дела направил в КГБ СССР запрос, на котором от руки сделана следующая запись: «...нет конкретных доказательств, что Меснянкин в 43 г. изменил фамилию, место жительства и скрыл свою преступную деятельность... в НП [надзорном производстве] нет даже заключения ГВП в особое совещание, хотя по обвинительному заключению не было оснований не направлять дело в суд, см. также явно необоснованный отказ КГБ СССР от 30.12.54 г. о даче заключения по делу об обоснованности обвинения Меснянкина (стр. 80). Имеющиеся в НП жалобы и содержащиеся в них доводы о характере работы Меснянкина у немцев и направления за это дважды в штрафную роту, полагаю, подлежат повторной тщательной проверке по делу. 17.4.79 г., подпись» (Надзорное производство ГВП № 16800/48, с. 145 оборот). Однако, судя по всему, «повторной тщательной проверки» так и не было произведено.
|
|
|
|